Глава вторая
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
Под звяканье посуды и гудение голосов один из последних выступавших доковырял на гитаре «Полонез Огинского». Ущипнул финальный аккорд не на том ладу, быстро исправился и сорвал вежливые аплодисменты.
На сцену вышли близнецы Миня и Боба.
С плеч и до самого пола у них свисали фиолетовые накидки — куски подкладочной ткани, позаимствованные пять минут назад в классе рукоделия и скреплённые при помощи булавок. Мальчики в отчаянии оглянулись в сторону выхода, но вот уже заиграла восточная мелодия, им захлопали. В «кулисе» появилась выступавшая за ними, самой последней, Крапивина. Отступать было некуда.
Боба вынул колоду новеньких карт, развернул её веером перед притихшим залом — и тут же рассыпал.
Миня шёпотом сказал брату что-то нехорошее, они опустились на четвереньки и принялись собирать карты, снова их роняя, сталкиваясь то головам, то боками. В зале поднялся смех, и близнецы, так и не собрав колоду, отворачивая лица, удалились со сцены. Им оживлённо аплодировали, даже больше, чем всем другим, выступавшим раньше.
В проходе от них шарахнулась Катя Крапивина. К воротнику у неё была приколота большая «цыганская» игла с огненно-красной ниткой. Не сговариваясь, Боба и Миня развернулись и вытолкнули девочку на сцену.
— И последний, эк-зо-тический номер нашей программы! — объявил восьмиклассник конферансье. — Сейчас эта сумасшедшая девочка по прозвищу Чёрная Мамба проткнёт своё лицо огромной ржавой иглой, остриё которой вымочено в яде африканской гадюки. Нервных и родителей просим удалиться из зала.
Из динамиков послышалась барабанная дробь. К сцене приблизилась докторша из медпункта.
— Почему ржавая?.. — Крапивина ухватила вдогонку за рукав конферансье. — Каким ещё ядом?.. Я её духами продизе… продизефисы…
Но все уже на неё смотрели, перестав есть, пить и разговаривать. Нарастал стук дроби, надо было решаться. Катя вынула иглу из воротника, вытянула нитку, разинула рот, подняла глаза на слепящий прожектор, зажмурилась… и больно уколола себя в щёку.
— Ой!.. — сказала она от неожиданности и чихнула.
Стух дроби прекратился, сделалось тихо. В зале заёрзали на стульях.
Уже понимая, что где-то не сошлось, но не желая с этим смириться, Крапивина решила действовать силой. Сделав театральный жест рукой, будто размахнувшись, уколола себя снова.
— А!!
На этот раз она вскрикнула не от удивления, а от боли. В зале послышались смешки и возмущённый ропот родителей. Проворчав что-то вроде «ну, хватит…» на сцену вышла врачиха, взяла Крапивину за руку и вывела в коридор.
Ранка была совсем маленькая, похожая на укус комара. Тем не менее, докторша, щедро смочив низ крышечки от пузырька с йодом, приложила её к точке и покрутила. На щеке остался отчётливый, заметный издалека, кружок.
Настроение было испорчено. Катя спустилась под лестницу, где были свалены поломанные стулья и где обычно курили старшеклассники. Тут она увидела близнецов.
— Курите? — сказала она безразлично.
— Нет, — не поднимая глаз, промычали Боба и Миня.
— Просто переживаете… Я тоже переживаю. Я тоже свой номер провалила. Разволновалась, как дура…
Она достала из рукава пожарного шланга пачку сигарет. Вынула из пачки «чиркалку» и спичку, зажала в пальцах.
— Дома-то всё получалось, — сказал Миня.
— Это из-за колоды, — сказал Боба. — Надо было взять ту же самую, старую. А мы новую купили. Все карты скользкие — пластиковые.
Встретив людей столь же несчастных, Катя испытала некоторое облегчение. Она приготовилась чиркнуть спичкой, но тут всегда закрытая на висячий замок дверь подвала со скрипом приотворилась. Изнутри потянуло табачным дымом. И этот дым имел странный запах, вроде того, который делают ароматические палочки.
— Так, так, — Крапивина покрутила носом, осторожно приблизилась и заглянула внутрь. — Интересненько…
| 
