Глава четвёртая
ЧТО МЫ ИМЕЕМ
В редакции газеты было тихо. Рабочий день давно закончился, все разбежались по своим книжкам. Только главный редактор и сотрудники Отдела расследований продолжали работать.
Сначала Мастодонт Сидорович смотрел видеозапись, потом слушал своих сотрудников, глядя на них через очки. А сотрудникам казалось, что глаза по ту сторону стёкол не человеческие, а какой-то гигантской рыбы.
Сегодня утром Буквоедову позвонили из Департамента и рекомендовали поручить кому-то подежурить в школе, расположенной в бывшим «Таврическим» особняке. Как следовало из агентурных донесений, в подвале заброшенной угольной котельной мог находиться тайник, которым живо интересуется прибывшая из-за границы пожилая дама. Эта дама, называющая себя последней наследницей по прямой в роду Таврических, имеет претензии на весь особняк и участок с садом. В здании давно обосновалась школа, поэтому во всём следовало хорошенько разобраться.
— Так я и думал, — выслушав отчёт, Мастодонт Сидорович откинулся в кресле и снял очки. — Едва только прозвучало слово «школа», я сразу понял, что в деле возникнут какие-нибудь непредусмотренные дети.
— Дети вообще не так часто бывают предусмотренными заранее, — заметил Мямлик.
— Почему?! — удивился Шустрик.
— Потому, что о них вспоминают в последнюю очередь.
— Безобразие!
— Не отвлекайтесь, товарищи! — постучал пальцем по столу Буквоедов, не пытаясь понять того, что иногда говорит Мямлик. — Товарищ Мурзилка, что вы думаете по этому поводу?
Мурзилка, в отличие от своих болтливых помощников, был товарищем серьёзным, исполнительным и немногословным.
— Каникулы, — сказал он. — Большинство разъедется.
— Однако они настроены решительно, — покачал головой Буквоедов. — В особенности эта девчонка… Крапивина. Не девочка, а какой-то профессиональный провокатор.
— Курит! Возмутительно! — прибавил Шустрик.
— Итак, — редактор открыл чернильную ручку с золотым пером и придвинул к себе лист бумаги, — что мы имеем.
И он вывел на самом верху страницы имя: «Раиса Фридриховна Книксен».
— Пожилая дама, месяц назад вернувшаяся из-за границы. Остановилась в люксе гостиницы «Хилтон-Славянская». Дала несколько оплаченных ею интервью, в которых утверждает, что является наследницей графа Таврического.
— Врёт! — воскликнул Шустрик.
— Позвольте, я, — вызвался Мямлик. — Я порылся в архивах и изучил вопрос досканально.
— Говорите.
Мямлик вынул изо рта резинку, сделал значительное лицо и заговрил:
— В документах и мемуарах эмиграции первой волны прослеживается иная ветвь генеологического древа Раисы Фридриховны. Вернее всего, что старушенция не столбовая дворянка, а потомственная прислуга. Её пра-пра-бабушка, Маруся Книксен, служила старшей горничной у графа Таврического. Во время революции, прихватив из графского дома деньги и ценности, сбежала и поступила на работу в ЧК. По всей видимости, она была не только воровкой, но и обладала садистскими наклонностями. У неё там даже было прозвище — «Маруся-ножнички». Уж не знаю, как она допрашивала, но только арестованные просили, чтобы их лучше сразу расстреляли.
— Вы какие-то ужасы рассказываете! — воскликнул редактор. — Как же она сделалась наследницей?
— Могу предположить, что во время допроса своего бывшего хозяина, графа Таврического, она принудила его написать фиктивное завещание. Будто она его незаконная дочка, которой он завещает все свои заграничные сбережения. Замечу кстати: до сих пор не ясно, существует ли в действительности фамильная коллекция бриллиантов. И где находится тайник с сокровищами…
— И зачем ей этот полуразвалившийся дом в России… — продолжил за Мямлика Буквоедов. Он встал и, поскрипывая паркетом, в задумчивости прошёлся по кабинету. — Вероятнее всего, что она самозванка и опаснейшая авантюристка. Где сейчас настоящие наследники?
— Графиня Ольга Романовна Таврическая, проживает в Лондоне. Очень богата, находится в приятельских отношениях с королевой. Её домашний любимец кот Бертрам является нашим агентом.
— Отлично, активируйте его, пусть поработает.
— Согласен, — кивнул Мямлик.
— Для того, чтобы купить графский участок, ей нужно привести здание в негодность. И тут в нашем деле появляется ещё один персонаж. Редактор вписал имя: «Аркадий Викторович Белотелов». — Что нам известно об этом гражданине?
Мурзилка и Шустрик посмотрели на своего красноречивого друга. Мямлик охотно пожирал гигабайты документов в электронных архивах и обладал неограниченной памятью. А если какая-то база данных была засекречена, он звал своего механического друга, и тот в два счёта ломал защиту.
— В молодости Белотелов учился на актёра, — продолжил Мямлик с видимым удовольствием. — Затем пытался обирать сограждан при помощи финансовых пирамид. Был арестован, посидел в предвориловке, откупился и вышел на волю. Работал актёром, официантом, страховым агентом, торговал таблетками для похудения. Легко мимикрирует в любой социальной среде — от уголовников до аристократов. Последние два года нанимался личным секретарём к богатым женщинам преклонного возраста. После дамы, как правило, обнаруживали пропажу кругленькой суммы, однако ещё ни одна не заявила в милицию.
— Почему!? — изумился Шустрик.
— Он умеет очаровывать.
— Как это?!
— Личным обаянием… — сказал Мямлик низким голосом и вытянул губы в сторону своего непонятливого приятеля.
— Хватит! — редактор, с трудом уже сдерживающий зевоту, стукнул кулаком по столу. — Давайте заканчивать, утро уже скоро. Кто у нас следующий по списку?
— Шайтанов, — подсказал Мурзилка.
— Так и пишем: «Аслан Шайтанов».
Мямлик продолжал без запинки:
— Мелкий уголовник из Закавказья, нанятый Аркадием Викторовичем для грязной работы. Имеет опыт взломщика, взрывника и наркокурьера. С трудом умеет читать и писать. Ошибочно думает, что Белотелов — уголовный авторитет, хотя тот…
— Всё ясно, — редактор подвёл под списком черту. — Будем работать по этим фамилиям. —Следите за этими двумя и за госпожой Книксен, она как-нибудь себя проявит.
— Ещё те трое, — напомнил Мурзилка, — школьники, которые подслушивали.
Редактор поморщился.
— Будем надеяться, что они останутся за пределами нашей схемы. Можете идти.
Мелодично прозвенел сигнал получения почты.
— Товарищ Мурзилка! — сказал Буквоедов, бегло ознакомившись с содержанием сообщения. — Останьтесь. Вы будете работать по другой линии этого дела.
| 
