Пантомима. Движение и образ

DjVu

      Магическое это слово.
      С него все начинается в искусстве, нм итоге все завершается, а между началом и завершением всегда мучительная и прекрасная дорога творчества.
      Уже рожденный, он начинает жить собственной жизнью.
      Созданный мастерами, знающими законы его создания, он начинает диктовать им свою волю, рациональным законам неподвластную.
      Образ зародился, образ сложился, образ вышел в жизнь...
      И ничего нет в искусстве вне образа.
      Акакий Акакиевич Вашмачкии, Человек, Бигт — образы, па шедшие себя в пантомиме.
      Гвоздика на помятом цилиндре у Марселя Марсо — тоже.
      Удаляющийся в небытие звук скрипки, плавное угасание светового луча или наглый прожектор, бьющий в глаза зрителю, — в пе меньшей степени.
      И герои, и пьеса, и спектакль всегда отпечатываются в нашей памяти как образ.
      И за каждым произведением искусства всегда встает образ его авторов, мастеров и подвижников, которые его создали.
      В издательстве «Советская Россия» вышли за последние годы три книги автора этих строк, посвященные разным направлениям в современной Пантомиме: «Пантомима. Первые опыты» (1972), «Пантомима. Опыты в аллегории» (1976) и «Пантомима. Опыты в мимодрамс» (1977).
      Каждая книга преследовала цель разобраться в той или иной разновидности древнего и бурно развивающегося сейчас искусства выразительного поэтического жеста.
      Необходимость разобраться назрела не случайно. Во цсем мире появляются книги, обобщающие опыт истории и сегодняшний опыт искусства пантомимы. В них делаются и теоретические и практические выводы, исследуются вопросы драматургии- и режиссуры, проблемы актерской школы, специфические пути создания образа в пантомиме.
      И строятся прогнозы на будущее.
      Эти проблемы волнуют и нас — всех тех, кто заинтересовался и увлекся магической выразительностью человеческого тела, способного так глубоко раскрыть души людей.
      Чтобы разобраться в сложнейшей картине современной пантомимы, в том числе и советской, есть лишь один путь — расчленить сложное на более простые части, изучить и понять их. Все три указанные книги ставили перед собой именно эту цель.
      Однако, поняв части, необходимо на их основе вновь i вернуться к целому, чтобы попытаться из самого причудливого переплетения частей сложить единую целостную картину. И в общей картине при этом понять действие изученных закономерностей.
      Данная книга — попытка создания общей картины I современной пантомимы и для тех, кто не встречал указанных книг, но имеет за плечами опыт работы в театре, и для тех, кто их читал и осваивал рекомендации и упражнения практически.
      Однако искусство движения — лишь часть, область в сообществе действенных искусств — разных форм театра, кино, цирка, эстрады, телевидения. Пантомима живот и разминается не и вакууме, а в сложном их взаимодействии н взаимовлиянии.
      Три главных действующих лица объединяют эти весь-J ма разные миры искусства — Драматург, Режиссер и Актер.
      Именно они ищут и находят образ в своей специфической области, в частности — в пантомиме. Именно они привлекают на службу своему искусству достижения н победы других искусств во имя обогащения своего. И всегда это открывает новые пути и возможности для создания образа.
      Так Драматург, Режиссер и Актер пантомимы ставят себе на службу богатства и драматического театра, и хореографии, и клоунады, и кино, а они в свою очередь используют то, что может дать пантомима.
      Особенно очевиден и активен этот процесс в драме, поэтому прежде всего им, Драматургу, Режиссеру и Актеру драматического театра, заинтересованным в пантомиме, адресована эта книга.
      Разбираясь в сути основных закономерностей в пантомиме. мы будем привлекать примеры из практики. Многие решения, приведенные на этих страницах, взяты из предыдущих книг, с тем чтобы заинтересованный читатель мог подробнее проследит их анализ, данный ранее, в симзп с конкретными проблемами.
     
      ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПАНТОМИМА, ДРАМА, ТЕАТР
     
      Н многоликом театре мы различаем специфические направления — драму, оперу, балет и еще многие «сметанные» разновидности сценического искусства. Так же многообразно развивается сегодняшняя пантомима.
      Она делится на несколько разновидностей, которые прослеживаются весьма четко как у нас, так и за рубежом.
      Основу классификации пантомимы задал Марсо, и поэтому мы изложим ее, отталкиваясь от его примеров.
      Марсель Марсо один на пустой сцене показывал идущего человека. Но... Марсо никуда не шел. Двигаясь, он оставался на одном месте
      Не происходили какие-либо события, никто не сталкивался в конфликте, ничьи характеры от этого столкно вения не менялись, да и характеров — даже одного характера — по существу, не было. Не было никакой драматургии, никакого сюжета. Пантомимы, как сценического действия, не было. Было упражнение.
      И тем не менее определялась одна из принципиальных дорог современной пантомимы — «СТИЛЕВЫЕ УПРАЖНЕНИЯ» или «СТИЛЕВЫЕ ЭТЮДЫ».
      «Стилевые упражнения показывают борьбу человека с невидимыми на cuejie стихиями воды, ветра, огня, земли. Например, передвижение человека под водой... Стилевые упражнения мимов основываются на грамматике Этьена Декру... Это искусство иллюзии, почти оптический магнетизм (разрядка моя. — И. Р.).
      Показанные во время гастролей в Советском Союзе «Ходьба», «Ходьба против ветра», «Перетягивание каната», «Лестница» есть не что иное, как стилевые упражнения. Они имеют свою почти полувековую историю, которая начиналась в школе выдающегося французского режиссера и актера Этьена Декру. Марсель Марсо — ученик Декру. Марсо, а также гастролировавшие в СССР Жан-Луи Барро, Жиль Сегаль — все они продолжили и развили начатую Декру современную пантомиму.
      Особая заслуга в этом принадлежит Марсо. В историю создания стилевых упражнений он вписал несколько очень ярких страниц.
      «Искусство иллюзии» существует как весьма распространенная ветвь пантомимы. Кроме того, стилевые упражнения служат своеобразной языковой лабораторией, открытия и находки которой используются во всех других разновидностях пантомимы.
      Марео показал стилевой этюд «Ходьба».
      Была ли «Ходьба» демонстрацией походки артиста Марсо?
      Нет, не была.
      Была ли это индивидуализированная, характерная походка придуманного им- персонажа? Или конкретно ваша походка? Или конкретная специфическая походка знакомого вам человека?
      Нет, не была.
      И в то же время эта пластическая композиция создала убедительную иллюзию ходьбы артиста Марсо, его персонажей, вашей ходьбы-и ходьбы вашего знакомого.
      Марсо показал нам самое общее, что объединяет пластику ходьбы человека, обобщенную пластическую схему.
      «Так ходит человек», — говорит нам Марсо.
      Ил и; «Так человек ходит против ветра».
      Или: «Так человек тянет канат».
      Аналогично Жан-Луи Барро во время своих гастролей в Советском Союзе показывал стилевое упражнение «Всадник».
      Ноги мима имитировали то, рысь, то аллюр, а корпус и руки всю пластику всадника на разгоряченной лошади.
      «Так человек ездит верхом», — - говорил нам Барро.
      За время, прошедшее с тех пор, когда были созданы первые стилевые упражнения, и в самой пантомиме, и в-ее лаборатории произошли весьма значительные сдвиги. Родились многие театры пантомимы, которые ищут свой, весьма и весьма отличающийся от стилистики Декру — Марсо стиль. И не только ищут, но и успешно находят. Появляются в разных странах — в том числе и у нас — солисты, которые прекрасно используют те же истоки, которые предопределили успех Марсо, но на самого Марсо ии капли не похожие.
      Естественно, они ищут и находят свои стилевые упражнения, пригодные только для их театра, для их направления в пантомиме. Кроме того, даже последователи классиков пантомимы ищут новые упражнения, которые могли бы быть использованы Этьеном Декру и Марселем Марсо, и список их все растет и растет. Больше того, когда усилиями многих актеров-мимов и режиссеров обогатился опыт создания таких этюдов, оказалось возможным понять основные закономерности, по которым они создаются.
      Это принципиально важный момент!
      Стилевые упражнения — сфера действия не только специфических закономерностей пантомимы — в первую очередь области действии с воображаемыми предметами. Рисуя дни жени я мп своего тела контуры воображаемых предметов и направления их перемещений, выявляя ритмы окружающего воображаемого мира, мим вторгается в области действия законов графики, скульптуры, музыки — эти вопросы рассмотрены, в частности, в книге «Пантомима. Первые опыты».
      Как только эти закономерности поняты и освоены, список новых стилевых упражнений начинает расти, методике их создания, оказывается, можно научить. В Государственном училище циркового и эстрадного искусства и Москве раздел «Стилевые упражнения» регулярно показывается студентами на экзаменах по курсу пантомимы. Естественно, трудно требовать от них уровня мастерства, которым поражает зрителя Марсель Марсо. Но ведь дело не в этом студенты учатся не эксплуатировать уже найденное н ставшее классикой. Изучив классику, они ставят перед собой новые, собственные задачи и на основе понятых закономерностей пытаются их решать — и часто успешно! А решив, переносят найденное из «лаборатории» в конкретные пантомимы — так же, как это делал и делает Марсель Марсо.
      «Как человек ходит по качающейся палубе?» — этот вопрос поставил перед собой и нашел интересную композицию студент, бывший моряк.
      «Как человек качается на качелях?»
      «Как человек ездит на одноколесном велосипеде?»
      «Как человек движется в невесомости?»
      Эти и многие другие вопросы ставят перед собой и решают сегодняшние мимы, и при этом им не приходится брать «напрокат», часто без надобности, чужие — пусть
      лаже гениальные — открытии. Поняв и освоив общие закономерности создания иллюзии времени и- пространства, они используют их в соответствии с собственными творческими замыслами.
      Однако не всегда иллюзия является самоцелью разработки общей схемы движения. Именно тогда, когда результат «лабораторного» поиска — стилевое упражнение — находит свое дримеиение в конкретной пантомиме (и, как увидим, не в одной лишь пантомиме); она оказывается не только ненужной, но и вредной. В этом случае становится необходимые чисто описательный, лишенный «оптического магнетизма» «литературный» знак: «Я обозначаю, я показываю, что поднимаюсь по лестнице» или «Я показываю, что нахожусь в невесомости». И при этом зритель понимает смысл знака, но иллюзии соответствующего движения у него не возникает.
      Примером тому может служить все тот же знаменитый «шаг па место» Марсо.
      Когда Mapeo показал в первом отделении спектакля с I пленыо упражнения, иллюзия перемещения во время исполнения «шага» вызвала настоящую бурю оваций. в конкретной пантомиме («Бип в настоящем, прошлом и будущем») Марсо понадобилось обозначить переход в другое место и время действия — и он, сознательно изменив некоторые детали в графической прорисовке сил противодействия, решительно разрушил иллюзию, превратив ту же схему движения в знак «Я иду». Зритель знак понял, но аплодисментов в этом месте не возникло, что и входило в задачу Марсо, для которого гораздо ценнее в это мгновение была цельная ткань действия.
      Марсо оказался прав и, «потеряв» аплодисменты в момент исполнения интересного знака, обрелих в конце, когда зритель благодарил за мысль, высказанную в пантомиме блистательным художником.
      Случаев, когда «лабораторная» работа в пластическом решении движения, даже минуя стадию специального показа зрителю в виде стилевого упражнения, попадает сразу в конкретный спектакль, можно привести множество. И чаще всего в последнее время в драматическом театре.
      Спектакль «Цена тишины» в Ленинградском молодежном театре под руководством В. Малыщицкого — сценическая композиция по произведениям советских шпион, посвященным Великой Отечественной войне, где найдено немало острых и интересных пластических решений, корнями своими уходящих в пантомиму.
      Взвод на марше. Звучат музыка и стихи, ритмом подчеркивающие напряженную, тяжелую гюступь солдат. Сцена заполнена актерами в шинелях и сапогах, взвод стремительно «движется» на зрителя, но перемещения при этом нет никакого.
      Театром разработан выразительный образный знак «рота на марше» и результат пластического поиска вынесен зрителю сразу в конкретном решении, в конкретном спектакле. Своеобразная схема движения, ритм глухих ударов подошв и каблуков солдатских сапог создают образ трудного и долгого перехода.
      Аналогичный (аналогичный, но не такой же!) знак был разработан и показан Марсо в его пантомиме «Контрасты», где действует целый калейдоскоп персонажен, один из которых марширующий солдат. По солдат. Марсо был другим — для негопоход был парадом: он парадно маршировал, парадно убивал и парадно умирал. При этом «движенческая схема» - знака оказывалась, естественно, отличной — она решала другую образную задачу.
      Молодежный театр поставил перед собой и успешно решил задачу сугубо будничного, изнурительного, яростно цолеустремлсчпюго похода — так, как это диктовали главная мысль и весь выразительный строй даннсго спектакля, движение в котором поставил К. М.- Черноземов.
      И в «чистой» пантомиме пластический поиск в стилевых упражнениях дает образцы, радикально отличающиеся от классических.
      На Пражском фестивале пантомимы было показано целое отделение, где два актера моделировали не походку или езду, а человеческую мимику. Один из актеров сидел На стуле, другой стоял за его спиной. Дее пары рук и лицо сидящего двигались так, что имитировалась укрупненная, как на движущейся маске, улыбка — пальцы одной пары рук обрисовывали движения; губ хохочущего рта, пальцы другой пары — широка раскрытые глаза и взлеты бровей при смехе. А затем — -при ужасе, негодовании, презрении — вариантов было немало.
      Тогда был продемонстрирован такой же, как у Марсо, лабораторный опыт, но только совершенно в другой области пластических задач и в. другой знаковой системе.
      Вчерашний опыт, несомненно, сегодня и завтра может стать достоянием и даже украшением пластического решении конкретной пантомимы и не только пантомимы.
      Так стилевые упражнения несут свою службу «лаборатории» для поиска и «кладовой» пластических решений.
      Одна из лучших пантомим Марсо — «Юность, Зрелость, Старость, Смерть».
      Рождается человек.
      Он встречается с окружающим миром, и этот мир — прекрасен, этот мир — сплошное солнце и благоухающие цветы. Такова юность.
      Но человек мужает. Оказывается, мир сложен и полон борьбы — наступает зрелость.
      В этой борьбе обретается мудрость, но иссякают силы — приходит старость и смерть.
      KOHEЦ ФPAГMEHTA КНИГИ